Прыжок глазами тандем-мастера

Прыжок глазами тандем-мастера

Я 15 лет работаю тандем-инструктором, но до сих пор разнообразие эмоций от каждого прыжка не перестаёт удивлять. Время от времени реакции пассажиров и даже инструкторов вполне разбиваются на несколько категорий, из которых уже впору составлять меню, но чаще всего — это полная загадка.

Как и большинство опытных тандем-мастеров, я горжусь своей способностью «читать» пассажиров всего за несколько минут нашей встречи. Собранный, пристальный взгляд или остекленевшие, как у валиумного наркомана, глаза. Потные ладошки (это можно почувствовать сразу же при рукопожатии) или, верите ли, полное отсутствие интереса. А иногда бывает такое, что они начинают с одним отношением, проходят целый спектр ощущений и заканчивают там же, где начали, не пропустив ни единого оттенка эмоций. Это разнообразие по сей день делает работу тандем-мастера моим любимым видом скайдайва, но начиналось всё совсем по-другому.

Когда меня впервые посетила идея стать тандем-мастером, была тысяча причин не делать этого, а, точнее, каждый тандем, который я снимал до этого момента, и видео съёмка — то единственное, что меня связывало с такого рода прыжками. Я видел те прыжки, которые проходили безупречно, и те, что доставляли тандем-мастеру достаточно хлопот. И вот однажды Майки Хокис (он ненавидит, когда его называют Майк, Майки или любой другой версией имени Майкл, поэтому я и упоминаю его в статье) из бывшего Skydive Las Vegas (ныне, слава богу, под новым руководством) сказал мне, что если я не соглашусь работать на него тандем-мастером, то могу идти на все четыре стороны и снимать для какого-нибудь другого дяди.

Лучшей тандемной системой тех времен был Vector с 360-м, 421-м или ужасающим 500-м основным. Все они были сшиты из F-111 и открывались так, как будто ты столкнулся с товарным поездом. Летать на них было всё равно что подтягиваться на турнике с 90 килограммами, привязанными к телу. Когда ты делал подушку, единственное, что изменялось — это твоё настроение. Эти купола открывались настолько быстро и жёстко, особенно в условиях пустыни, что известны случаи, когда операторы сворачивали шеи, пытаясь удержать тандем в кадре. Но факт оставался фактом: у меня абсолютно не было другого выбора, кроме как согласиться пройти обучение. Всё, что у меня к тому времени осталось — это спорт. Я обосновался в Лас Вегасе и был совсем на нуле.

Того, кто сделал это со мной, звали мистер Саймон Вейд. Он был тем самым, кто успешно провёл меня через курсы тандем-мастеров, убедив по дороге в том, что я в своей жизни успел сделать несколько серьёзных просчётов. Это он показал мне видео бокового вращения, вбил в голову все возможные варианты, которыми пассажир может меня обдурить, а затем полностью искупил свою вину, выступая в качестве груза в обязательном тандеме без дрога.

Он вбил мне в голову важность быть уверенным в том, что я проговорил с пассажиром все необходимые для успешного прыжка нюансы, а потом сел в сторонке и ржал до упаду, когда манифест выдал мне японского пассажира, который ни слова не понимал по-английски.

Имея очень небольшой опыт и кучу везения, я умудрился пережить свои первые 100 тандемов без серьёзных накладок. Но стоит признаться, я люто это всё ненавидел — до тех пор, пока не встретил пассажира, который изменил моё отношение к этому занятию.

Его звали Ренди, и он был абсолютным придурком. Его привезли в Skydive Las Vegas жена и двое близких друзей, подаривших ему прыжок на сорокалетие. Пассажир носил очки Oakley Blade, усы в стиле «порно 1970», массивную золотую цепь и майку No Fear™ на пару размеров меньше, чем стоило бы. Весил 100 кг, и я люто его возненавидел с первого взгляда.

После того как он надел всё необходимое барахло — от комбинезона до наколенников, лишь выпендривался перед женой и друзьями, что не только не чувствует No Fear™ по поводу предстоящего прыжка, но ещё и расстроен, что придётся прицепиться для этого к другому мужику. Когда я сказал ему, что рад — хоть кто-то из нас не напуган, потому как я-то в ужасе, он решил, что я шучу, и смеялся как ненормальный вместе со своими бесстрашными (и не прыгающими) друзьями.

Когда мы завернули за угол, чтобы загрузиться в самолёт, он изменился быстрее, чем католическая школьница после первого прихода от экстази. Из самодовольного кретина, которому всё пофиг, превратился в маленького напуганного мальчика. Я даже подумал, что пожалуй, придётся ему помогать подняться по лесенке, ведущей на борт.

К моменту, когда я сказал, что пришло время сесть мне на колени и начать готовиться, он был полностью раздавлен. Он посмотрел мне в глаза и с самой большой искренностью, которую я когда-либо видел, сказал: «Пожалуйста, пожалуйста, заставь меня сделать это! Неважно как!». Пока я пристегивал его и повторял инструктаж, я серьёзно опасался, что старый добрый Ренди описается, и был готов к тому, что он будет первым пассажиром, с которым придётся приземляться в самолёте. К своему удивлению, через несколько секунд я обнаружил нас несущимися прямо к земле под действием неумолимой гравитации.

Как только над нами хлопнул открывающийся парашют, я услышал крики Ренди и отметил, что их громкость постоянно увеличивается. Сначала я не знал, орал ли он от страха, или потому, что ему было хорошо, а потом я начал различать слова «ДА, ЧЁРТ!» и «ОФИГЕТЬ!», и в чем я до сих пор могу поклясться, это была некоторая печаль. Я понял, что у Ренди настал момент истины.

Когда я грациозно приземлил Ренди в нескольких метрах от жены и друзей и отстегнул, ожидая, что он немедленно унесётся лобзать супругу и давать пять корешам, он удивил меня ещё раз. В мгновение ока он повернулся ко мне, подпрыгнул, и обернув обе ноги вокруг моего пояса, завалил меня на землю и поцеловал взасос! Я был настолько потрясён таким поворотом событий, что был способен лишь свернуться в клубок, подобно черепахе, которая засовывает голову и ноги в панцирь, вытереть рот и попытаться понять, почему моё лицо горит. Именно так я полюбил работу тандем-мастера. И если вы подумали, будто это оттого, что во мне взыграли нереализованные гейские чувства — идите в баню. Дело просто в том, что в эти кратчайшие из моментов Ренди был просто настоящим Ренди. Он не был картинкой себя, которую он сам нарисовал за долгие годы. Не был тем Ренди, которым его ожидали увидеть жена и друзья. Он был таким, каким его раскрыли обстоятельства, которых он никогда не мог и представить до этого дня, и именно я был тем человеком, у которого была привилегия дать ему этот опыт. В ответ он, даже не поняв этого, указал мне на дар, которым я теперь наделён: возможность показывать людям, что такое жить здесь и сейчас, и то, насколько прекрасной, даже в кратчайшие из моментов, может быть наша жизнь.

Я никогда не забуду и всегда буду благодарить этого напыщенного парня за то, кем он был, когда приехал на аэродром, и то, каким он стал хотя бы ненадолго после прыжка. Вот почему я до сих пор радуюсь каждому броску дрога, до сих пор травлю ужасные бородатые шутки, и до сих пор пугаюсь и внутренне содрогаюсь каждый раз, когда мне выпадает очередной пассажир вроде Ренди.

Источник
blueskiesmag.com