В теплую Японию
В теплую Японию
Сегодня мы публикуем рассказ о поездке в Японию Олега Валентиновича Чернышенко, который с июля по октябрь 2015 года отправился работать тандем-инструктором в «Скайдайв Фуджиока», имея на тот момент приличный опыт работы на зарубежных дропзонах, таких как: «Сидней скайдайверс», «Тэндем Скайдайв Сайпан», «Скайдайв Марианас». В настоящее время автор живет и работает на о. Сайпан (Северные Марианские Острова). В своих заметках Олег Валентинович рассказывает, с чем ему пришлось столкнуться в теплой Японии, как обстоят дела с прыжками на «Скайдайв Фуджиока», про суровые прыжковые будни японцев и японской безбашенности.
В теплую Японию, в действительности, собирался я и помню: скайп от знакомого австралийца:«Скайдайв Фуджиока» ищет инструктора на несколько месяцев, тебя интересует?», хлопотливый день 22 июля – доделать, дособрать, показать жене как запускать генератор и т. п.
И расставание в сайпанском аэропорту.
Япония всегда была для меня непонятной страной. Пару раз был там транзитом. Но, никогда не думал, что придется путешествовать по Японии, причем, самому. Приятель сказал, что «Скайдайв Фуджиока» не сможет встретить меня в аэропорту. Надо сесть на автобус и доехать до Сано, где меня и должны подобрать. Как всегда, жизнь внесла коррективы. Приятель написал, что автобус на Сано должен был отправиться через полтора часа после прилета. Это время я должен потратить на покупку японской СИМ-карты и обмен денег.
Все оказалось, как всегда, «не совсем так»: девушка в автобусной кассе сообщила, что до отхода автобуса 20 минут (!). Первое – телефон: без него я не смогу сообщить в парашютный центр, что приеду в Сано раньше. Тут начали проявляться особенности Японии: молодой человек в телефонном киоске изъяснялся по-английски, но, он не имел понятия в какой системе работает СИМ-карта (CDMI или GSM). Копирование паспорта, выписка квитанции (минуты до отхода автобуса тикают). Наконец, карта перешла в мою собственность, но, с сюрпризом: работает только на передачу данных и… для активации нужен интернет.
– В автобусе есть интернет?
– Интернет будет в вашем отеле…
– О-о! Яп-мать!
Напротив киоска обменный пункт – бегу туда. «Мне нужно 10000 йен!». Кассир медленно встает, вежливо наклоняется к окошку и начинает мне объяснять насчет обменного курса.
– Меня устраивает! Давайте! Мой автобус отходит через 5 минут!
У кассира глаза округляются, но, все должно быть «по книжке»: опять копия паспорта, пересчет моих денег, японских денег, утверждение контроллером. Я в нетерпении переступаю с ноги на ногу. Наконец, подносик с йенами на моей стороне окошка. Лихорадочно сую все в карман и бегу на выход. Остановка автобуса нашлась, на удивление, легко и быстро. Подошли контроллеры и приготовили мой чемодан для погрузки в багажное отделение. Подошел автобус. Я ещё раз удостоверился в том, что доеду до автобусного терминала в Сано и занимаю свое место. Автобус чистый, кондиционирован, в конце салона туалет – ничего не скажешь, Япония! Автобус тронулся. За окном ночные пригороды Токио – огни, огни, море огней. Все хорошо, но, надо подумать о связи, т.к. я прибуду в Сано на полтора часа раньше. Вставил карту в телефон, но сигнала нет. Вот вам и Япония… Запасной вариант попросить кого-нибудь позвонить по имеющимся телефонам. Достаю словарь и начинаю выписывать нужные слова: «телефон», «помощь», «можно ли позвонить с вашего телефона». Полтора часа проходят незаметно. Наконец, на дорожных указателях появилось «Сано-Сити». Автобус заскользил по ночным улицам. Пара поворотов и остановка. Водитель жестом показывает, что я добрался до пункта назначения.
Я ожидал оказаться на автовокзале, а в реальности передо мной маленькая «стекляшка» с автоматической камерой хранения и скамейками внутри. Оглядываюсь по сторонам. Молодой японец – мой автобусный попутчик, курит у специальной «курительной» урны. На мое счастье, парень говорил по-английски. Он, как оказалось, возвращается из путешествия по Китаю и, видимо, вошел в положение иностранца, оказавшегося в глубинке. Согласился позвонить со своего сотового в парашютный центр. Какая удача! После короткого телефонного общения, парень сказал, что за мной приедут минут через 15, пожелал удачи и уехал на такси. (Как гора с плеч!) Теперь можно подумать и о мелочах. Внутри станции работал кондиционер; туалет, в отличие от многих мест, не был заперт. Через какое-то время появляется пожилая японка:
– Ты Олег?
– Киоко-сан?!
И вот мы уже катим в Фуджиоку – первый этап приключения успешно закончен.
Жилье
Мой австралийский приятель сказал, что меня поселят в квартире около офиса, что будет немного клаустрофобично и прочее.
Киоко-сан сказала следовать за ней по крутой лестнице. Дверь открыл смуглый парень телосложения боксера-легковеса. После нескольких слов для знакомства, я вошел в ту самую «клаустрофобическую» квартиру. Все оказалось далеко не так плохо. Помните анекдот:
– Поздравляю! У вас родился мальчик! Но, это негритенок!
– С двумя головами?!
– Не-е-ет…
– Ну, тогда все нормально!
Да, квартира небольшая, но, чистая. Для меня приготовлена отдельная спальня. Моя спальня на следующие два месяца.
Все три спальни квартиры выходят в жилую комнату с кухонной секцией. Здесь мы готовим, едим и общаемся со своей родной «таблеткой» или друг с другом.
Может быть, это и не хоромы царские, но! Во-первых, мне как ветерану путешествий по казармам разной паршивости, такая квартира – рай. Во-вторых, я ожидал «восьмиместный люкс» (это к вопросу о пользе занижения ожиданий). «Тэк-чта-а-а…». Квартира оказалась сюрпризом из положительных. С учетом того, что центр все это предоставил «за так» — вообще, фантастика!
И туалет не во дворе, ванная с душем, и стиральная машинка! Умывальник и машинка (на 9 кг + ещё и сушит!).
Моим соседом оказался Макс – молодой француз спортивного сложения, ростом около 165 см. Английский помог нам общаться. После недолгого общения настало время идти спать.
День первый в Японии
Я приехал в Фуджиоку в среду, а моя ресертификация на «Рейсер» была назначена на субботу, да и надо отойти после перелета, осмотреться после путешествия. Так что на следующий день я не поехал на аэродром. Когда проснулся, Макса уже не было. Позавтракав «чем Бог и холодильник послал», начал осматриваться. Решил выйти прогуляться.
Здание «Скайдайв Фуджиока». Судя по старинным балкам, построили его давно. Но, все остальное сделано и обшито свежеструганными досками.
Вот дом – мой приют до конца сентября!
Наша квартира на втором этаже. Окно слева от правого балкона – моя комната. Я уже отвык жить в обстановке, когда даже надписи не могу прочитать и это немного давило. Решил передвигаться, тщательно запоминая дорогу обратно.
Было жарко и душно. Я прогулялся до железной дороги и обратно и решил исследовать улицу, но которую выходил двор парашютного центра. Вот она – одноэтажная Япония.
Это было странное чувство. Вспомнился мой приезд в Австралию. Тогда мой английский просто не существовал. Вывески и надписи на улице были столь же непонятны. Я не решился уходить далеко – у очередного светофора повернул обратно. (А зря, позднее оказалось, что до гастронома не дошел метров 200).
Дроп-зона
Собираясь в Фуджиоку, нашел на ютубе несколько клипов. Поразил факт отсутствия каких-либо капитальных построек. Я себя успокаивал тем, что клипы были не самые свежие и, может быть «Скайдайв Фуджиока» обзавелся какой-нибудь более существенной инфраструктурой. Однако, мои мечты оказались пустыми. Утром в субботу меня посадили в машину и мы поехали. Водитель сказал, что в ДЗ ничего нет и, если я хочу что-то пожевать в течение дня, то мы заедем в магазин. Но, я-то воробей стрелянный – бутерброды были запасливо уложены в рюкзак.
Машина свернула с дороги и перевалила через насыпь высотой метра 4. За ней оказался парк с полями для крикета, футбола, бейсбола, теннисные корты. Мы проехали мимо всего этого по узенькой асфальтовой дорожке, которая начала петлять через заросли слоновьей травы метра 2.5 высотой. Периодически мы переваливали через дамбы и проезжали через речки. Наконец, мы оказались на поле знакомом мне по ЮТ. Никаких изменений со времени размещения клипов не произошло. Передо мной был обычный полевой старт, какие приходилось разбивать в мою парашютную, еще советских времен, молодость.
Полевой старт «советского» стиля. Правда, все базировалось на двух классных грузовиках: подъем бортов-навесов и погрузочных рамп на гидравлике – ну, Япония же!
Два свободных дня я пытался потратить на изучение распорядка работы ДЗ, узнать что делать, чего не делать. Но, в офисе сказали, что все будет ясно на аэродроме. Ну, да – ясно! И началась чехарда. Все готовятся к прыжкам – своих дел полон рот. Сосед Макс удивился, что мне ничего не рассказали. Оказывается, менеджмент все свалил на Макса, как единственного англо-японского переводчика, а тот и знать про это ничего не знал. По этой причине узнаю свои действия «вчера». Познакомился с Ёшида-саном — инструктором-экзаменатором. Тот по-аглицки, мягко говоря, никак. Он через Макса спросил сколько у меня тандемов. «Ну, тысяч под 9…» — отвечаю. У инструктора глаза на лоб. Он просто показал мне проверку системы, особенности подгонки и… все! Ни одного вопроса, даже не попытался попросить меня продемонстрировать мои действия. Привязал (!!!) к тросикам отцепки и запаски веревочки от двух подушек отцепки, которые, как я понял, должны были играть роль «чекинг лупс» (checking loops). Передо мной был один из самых больших оптимистов мира тандемов – такое доверие к экзаменуемому просто заставило меня выпучить глаза.
Сходили к самолету. Наконец, я смог познакомиться со знаменитым «Пилатусом» непосредственно. Помню, Толик Жиров назвал его тесным как банка с сардинами. Совершенно с ним согласен. На этом моя предпрыжковая подготовка закончилась. Мы вернулись на старт, собрались и пошли со взлетом к аэроплану. Смотреть на маленькую кабину – одно, а сидеть в набитом парашютистами железном ящике при температуре +38 за бортом – совсем другое. А достался мне №3 – самый тесный угол кабины. С божьей, и какой-то матери помощью, смог встать на колени чтобы подцепить пассажира (то бишь, инструктора). Хорошо, что ещё во времена Тэндем Скайдайв Сайпан я поднаторел в проведении брифинга для японцев. «Помнят рученьки! Помнят!» — как сказал Никулин в «Когда деревья были большими».
Выход в правую дверь оказался не так страшен, как я его представлял, но и не так удобен как этого хотелось бы. С непривычки «клюнул» вниз головой, выправился – делов-то. Отпадали, открылись. Купол – настоящий новозеландский «Икарус-330». Кто прыгал – поймет, кто нет – примите на слово, умеют киви-парни шить купола. К тому же, ветра нет, болтанки и термиков тоже – ляпота. На приземлении удалось вспомнить свою «сайпанскую восьмерку» — заход с пологим разворотом на 270 градусов (для поддержания скорости купола). Ну, скорость и сказалась – мы мягко коснулись родной планеты и остановились в облаке пыли и скошенной травы. «Мама, ты помнишь мои белые носки? Но, об этом потом» (С) (реприза А. Райкина).
Стал аккуратно, как на Сайпане, собирать купол – стропы бесконечной петлей, воздух выжат, стренга дрога смотана колечками. Неспешно иду к укладочному столу и, вдруг крик «Oregu-san!». (Японцы не могут произнести звуки Л и Б)
Оказывается, я уже одобрен и уже меня ждет пассажир в подвесной системе!!!???
– А где взять очки для пассажира?!
– Каждый инструктор должен иметь свои!
– О-о! Яп-ма-а-ть! – на Сайпане у меня штук 10 таких, но, никто не сказал, что надо привезти свои!
Лихорадочно ищу парашют
– Орегу-сан!
– Че-е?!!!
Мне тыкают на самолет молотящий на холостых на взлетке. Хватаю парашют, пассажира, кем-то подсунутые очки и несусь к аэроплану. Температуру +38 никто не отменял – истекаю потом хуже, чем в бане. Забираемся на свое место в консервной банке и самолет трогается. После взлета, сидящий около двери приоткрывает её и впускает живительную прохладу.
Все хорошо, но надо и про свои обязанности тандем-мастера не забывать. Перед тем, как поехать в Фуджиоку, почитал инструкции и отзывы инструкторов. На бумаге все О-кей, в реальности все, как в анекдоте «А у нас все делают через ж.пу». Кольца для боковых подтягов где-то на уровне лопаток и не на краях ранца, а чуть ли не в середине. Вспоминаю всех ближних родственников создателей этой гениальной системы и пытаюсь в тесноте «Пилатуса» не упустить чего-нибудь.
Вышли на боевой, проверки, выход, падение, открытие, приземление.
– Орегу-с-а-ан! – О-ё! Я уже в следующем взлете!
Парашют, пассажир, очки – бегом!
Истекаю потом – на мне нет и одной нитки сухой, дышу, как загнанная лошадь. Прыжок, прыжок, ещё прыжок. Наконец, остановка на заправку. Эта пауза отводится на экипировку пассажиров на следующий блок полетов без выключения. Найти имя своего пассажира на манифесте, найти его (а с моим японским это не так просто), надеть на него подвесную систему, выписать сертификат, найти и подготовить парашюты на все три взлета блока. Время теряет всякий смысл: парашют, пассажир, очки – бегом к самолету. Наконец, каким-то чудом понимаю, что иду уже на 10-й прыжок сегодняшнего дня. После приземления с удивлением замечаю, что меня никто не подгоняет – тандемные пассажиры закончились. Вешаю форменную рубашку и прыжковые штаны посушится. Повязываю на голову бандану и иду пить воду. Пью, как верблюд вернувшийся из пустыни домой. Мне показывают бачок с холодной водой, но по сайпанской привычке мне теплая – самое оно. Пью – теку, пью – теку. Но, постепенно легкий ветерок начинает охлаждать тело.
Макс показал как заполнять прыжковую ведомость. В обмен на неё манифест мне тут же выдает деньги. О! Вот это положительный момент!
Начинается рутина уборки старта: погрузка парашютов, всех прибамбасов. В это время энтузиасты-парашютисты упорно продолжают прыгать.
Тут я узнаю, что Макс и я являемся штатными инструкторами и, в отличии всех остальных, уборка старта является нашей обязанностью. Наконец, уже в предзакатных сумерках, нагруженные грузовики завыли гидравликой опуская борты-навесы. После заключительного слова Главного, мы едем на встречу с холодильником, в котором меня ждет банка «Кирин-Ичибан».
О-о! Это такой кайф войти в прохладную квартиру, бросить вещи у дверей и вскрыть банку пива! Первые глотки приносят небесное блаженство!
Душ и вторая банка пива возвращают меня в человеческое состояние. Макс замечает: «Ты выглядишь усталым». Конечно, я устал! – 10 тандемов на такой жаре! Мы отправляемся в близлежащий ресторан чтобы присоединиться к компании скайдайверов. К моему счастью все из них говорят по-английски. В качестве застольной истории, я сказал, что учить японский начал ещё в Австралии. Мол, в дроп-зоне был молодой японец по имени Аки., который начал учить меня. Тут меня перебивают: «Аки! Случаем не Ватанабе?!» Тут в голове всплывает фамилия моего учителя: «Точно! Ватанабе!». На меня посмотрели как на чудо.
– Ты прыгал с Ватанабе-сан?!
– Да, он был студентом АФФ…
Как оказалось, тот свежеиспеченный скайдавер сейчас в Японии один из парашютных гуру…
Кто бы знал!
Макс пообещал соединить меня с Аки.
18 лет спустя
– Ну, за нас с вами…! Поехали! – 50 грамм виски перед долгожданным ужином, после длинного и жаркого прыжкового дня — вещь полезная. Стаканы не успевают вернуться на стол, как звонок в дверь отрывает нас от важного мероприятия. В дверях Михо-сан – миниатюрная японо-скайдаверша. Сюрприз! Но, Михо уже сбегает по ступенькам показывая кому-то путь к нашей двери. Этот кто-то начинает подыматься к нашей площадке и я начинаю офигевать …! Мать японская! Это же Аки!…
18 лет назад в круговерти прыжкового дня «Сидней Скайдайверс» появился молодой круглолицый японец. Он забежал в укладочную в подвесной системе тандемного пассажира, схватил с полки свой сотовый стал напряженно слушать. Выражение полной отрешенности застыло на его лице. Периодически он произносил «Хай!» и, видимо, непроизвольно, кланялся… Крейг, с которым я вскладчину арендовал дом, объяснил, что «хай» это японский эквивалент нашего междометия «да». Потом «сотовый» японец начал приходить в укладочную в желтых комбезах и каске студента АФФ, потом начал прыгать программу «Би-Рэл» дающую право получить лицензию «А». Короче, он стал ещё одним завсегдатаем дроп-зоны.
Познакомился я с ним на съемках рекламного клипа — один ушлый воздушный оператор выбил себе контракт. По сценарию один из парашютистов должен иметь азиатскую внешность. Вот так парень и продвинулся. Меня к съемкам дальше укладки парашютов не подпускали. Я только дал парню пару советов. Вот так и познакомились. Как-то подошел к нему и спросил кто платит за его столь длительный отпуск и его прыжки.
– Родители? – поинтересовался я.
– Я давно не живу с родителями и за все плачу сам!
– О-о! А кем же ты работаешь?
Тут Аки рассказал, что в Японии он работал агентом по недвижимости.
– Хорошие деньги, но никакой личной жизни! Ты не поверишь! Меня могли выдернуть даже на Новый Год! Я решил, что с меня хватит и я должен выйти из этого круга. Вот приехал в Австралию.
– Отдохнешь и обратно?…
– Нет! Ни за что! Я в Японию не вернусь даже если здесь буду нищенствовать.
Вот те и на! В моей голове это никак не укладывалось: уехать из благополучной, с точки зрения москвича 90-х, Японии от хороших денег. Ну, вкалывать надо, ну и че?! Я вон до Австралии доехал, пашу на укладке как каторжник!…
Время шло своим чередом: прыжки, укладка, дом, корпение над английским – настоящий «День сурка». Мой английский постепенно улучшался (не верьте всяким илонам давыдовым, иностранный язык входит только через задницу, на которой сидишь долгими часами корпя над учебником), что позволило наладить отношения с обитателями дроп-зоны. Я начал свободней общаться с пассажирами и студентами АФФ. Так получилось, что японцы начали приезжать во все больших количествах. Для работы с ними я имел весьма ограниченный запас слов: «Аши магеру» — ноги назад, «Атама уширо-ни» — голову назад, «Аши аготэ» — ноги поднять. Это был большой контраст с английскими пассажирами, с которым я мог уже общаться, объяснять прыжок достаточно детально и даже шутить. Особенно это касалось прыжков с «Цессна» С-182. Кабина тесная, все делается стоя на коленях. Спектакль начинался на выходе. Без содействия пассажира было не обойтись. А тут англо-японский языковый барьер. Подумал, раз учу английский, значит можно попробовать и японский. Как-то раз подхожу к Аки:
– Привет, Аки! Ты можешь начать учить меня японскому? Глаза моего японского друга становятся круглыми даже по меркам белой расы.
– Не-е! Ты, что! Это невозможно! Японский оч-чень сложен!
Пытаюсь объехать этот вопрос с разных сторон, но Аки непреклонен – японский непреступен, как Эверест.
– Хорошо – говорю я, — давай я напишу на английском фразы, которые мне нужны для брифинга и общения с пассажиром, а ты напишешь японские слова английским алфавитом.
Аки, видимо, совсем замученный надоедливым и непонятливым «гайджином» (иностранцем), наконец, безнадежно машет рукой в знак согласия. Я взял свою тетрадку в черной пластиковой обложке – мой сборник английских слов, перевернул её, открыл первый лист с конца и начал писать желаемые фразы. Через день Аки принес мне тетрадку обратно. Под моими фразами, прямо-таки каллиграфическим почерком были выведены японские слова. После нескольких дней упражнений, я подошел к Аки, как ученик к учителю, и попросил проверить мою «домашнюю работу». Аки был в роли пассажира, а я в своей собственной. Когда я закончил тандемный брифинг, Аки стоял с открытым ртом.
– Это невозможно! Как ты все это выучил?!
– Старался… – скромно ответил я….
Постепенно набор фраз расширялся. «Повторение – мать учения» гласит народная мудрость. И я с ней полностью согласен: по началу фразы выскакивали из головы, застревали в горле. Но, я заглядывал в свою черную тетрадку и дело потихоньку двигалось…
И вот, 18 лет спустя, передо мной тот самый Аки.
Время, конечно, взяло свое – Аки «подобрел», предела его некогда смоляно-черная шевелюра. Но, это был все тот же Аки… Жмем руки, хлопаем друг друга по плечам и с недоверием осматриваем друг друга. Конечно же начались обычные для таких случаев «Ты как?!», «А помнишь…» и так далее. Конечно же, все эти разговоры проходили уже за столом. Аки мужественно принял участие в распитии «Джим Бима», что для японцев достаточно круто. Пары этого напитка скрывают каким образом наша беседа опять коснулась моего японского, вернее, обстоятельств начала изучения. И тут я вспомнил, что «та» черная тетрадочка лежит в моем рюкзачке.
- Слушай, та тетрадочка все ещё мной! Подожди секундочку.
Бегу в свою комнату, вытряхиваю из аэродромного рюкзачка пакет с учебником японского и ту заветную тетрадочку в черной обложке. Бегу обратно к столу, открываю японский раздел и вручаю тетрадку Аки.
- Вот, это ты мне тогда написал!
Аки с недоверием вглядывается в строчки. Над столом повисает тишина: мы с любопытством смотрим на моего первого учителя японского, а тот смотрит на пожелтевшие страницы, на которых он 18 лет назад написал первое задание для меня. Он прикрывает губы ладонью и пытается незаметно смахнуть предательскую слезу…
На этой сентиментальной ноте мы ненадолго прервем это интересное повествование и вернемся с продолжением на следующей неделе. Во второй части вы узнаете, как японское население в целом относятся к прыжкам, каковы суровые будни сотрудников и инструкторов «Скайдайв Фуджиока».
Следите за новостями Skycenter,
продолжение скоро последует.
Об авторе:
Общее количество прыжков: 17136
Из них: Классика (30-ка + точность) – 2800; Групповая акробатика (4-ки, 8-ки) – 3500; Купольная акробатика: приблизительно 300; АФФ: 650; Тандем: 8000;
Споритвные звания: Мастер Спорта СССР Международного Класса; Член сборной команды СССР по групповой акробатике (1982–91); Чемпион и призер чемпонатов СССР и региональных соревнований по классике и групповой акробатике.
Исполнительный диркетор ТОО «Московский парашютный клуб» (1991-94). Инструктор-парашютист «Сидней скайдайверс» — 1994–97; Тандем мастер «Тэндем Скайдайв Сайпан» – 1997–2006; Шеф-инструктор «Скайдайв Марианас» — 2013–15;В настоящее время живет и работает на о. Сайпан (Северные Марианские Острова).
