Галина Орленко: «Когда есть хороший стимул — все возможно!»

Испытавшему ощущение свободного падения однажды, будет сложно остановиться… Несмотря на трудности, увлечение быстро становится любимым делом. Чемпионка мира 2010 года по классическому парашютизму среди юниоров Галина Орленко от прогулок по небесным просторам отказываться не намерена.

— Помните свой первый прыжок?

— Частично. Это был 2003 год, мне тогда было 13 лет. Я помню, как выходила из самолета и приземление, а что было между ними я не помню. (Смеется).

— Сразу поняли, что влюблены в небо или для этого вам потребовалось прыгнуть еще несколько раз?

— Поняла это уже после второго прыжка. Поняла, что хочу этим заниматься. Но на тот момент у меня было недостаточно веса для парашютного спорта. Поэтому пришлось ждать год, а в 14 лет пошла в парашютную школу. Обучалась, прыгала, а потом меня заметил тренер сборной России и пригласил в команду. Вначале числилась далеко не в первых составах, за свой счет ездила на сборы, на соревнования. Когда появились первые результаты, часть расходов взяло на себя государство.

— Расскажите о реакции родителей, на ваше заявление о том, что собираетесь посвятить себя этому виду спорта?

— Мои родители и старший брат — парашютисты. Они сами и брата впервые привезли на аэродром, и меня.

— Получается, они и предопределили ваш жизненный путь?

— Нет. Я ужасно сопротивлялась, я ненавидела все разговоры о парашютном спорте, ненавидела аэродром. По сути, первый прыжок я совершила для того, чтобы насолить родителям, доказать им что-то, доказать, что я тоже могу. И вопреки моим ожиданиям, меня это зацепило. Они, само собой, меня всячески поддерживали, помогали материально.

— Парашютный спорт — дорогое удовольствие. Деньги, которые нужны и на оборудование, и на тренировки, и на прыжки, и на множество других вещей, сейчас вам приходится самой зарабатывать или государство продолжает спонсировать?

— Наша федерация постепенно начала выходить на новый уровень, закупила нам парашюты для разных дисциплин, частично спонсирует поездки, но вкладывать собственные деньги все равно приходится. Для сборников не существует никаких пособий. Я обычно в межсезонье работала для того, чтобы в течение сезона не работать, а иметь возможность прыгать. Каждый выкручивается, как может. Кому-то родители помогают, кто сам работает.

— Вам кем приходилось работать?

— Я очень много специальностей поменяла. Мне кажется, я попробовала все, что только можно. Работала корреспондентом, няней, менеджером ресторана, работала в рекламном агентстве и укладчиком парашютов на аэродроме. Этот год я пропустила, не прыгала, так как нужно было заканчивать Университет. Сейчас по профессии работаю. Но в ближайших планах вернуться в спорт и освоить новые дисциплины, потому что в своих видах, как мне кажется, уже добилась всего, чего хотела. Сейчас хочу попробовать себя в таких дисциплинах, как «фрифлай», «фристайл», но это будут тренировки выходного дня. По будням буду работать, по выходным тренироваться. В этих видах спорта госфинансирование невелико, все за свои деньги, либо за деньги заинтересованного в ваших результатах спонсора.

— Кто вы по профессии?

— Я PR-специалист, окончила РГУФК. Изучала PR в спорте. Мечтаю работать в этой сфере, организовывать всякие кэмпы, соревнования, продвигать спортсменов-экстремалов. Исключительно экстремалов! Другое мне почему-то неинтересно. Надеюсь, что у меня получится!

«… чтобы изучить себя на протяжении всей карьеры вела дневники»

— Сами занимаетесь еще каким-нибудь экстремальным видом спорта, кроме парашютного?

— Да, каждую зиму я катаюсь на сноуборде. Очень нравится вейборд, ролики. Одним словом, мне нравятся доски. Не считая, парашютного спорта, конечно. Мечтаю заняться серфингом. Думаю, с экстримом будет связана вся моя жизнь. И профессия, и хобби. Я хочу развиваться в различных видах спорта, но и не хочу ограничивать свою деятельность только занятиями спортом, продвигать себя в других областях, в частности, в PR. В парашютном спорте, кстати, нет возрастных ограничений, если прошел медкомиссию, можно прыгать. Я знаю парашютистов, которым за 50, у них и 10, и 20 тысяч прыжков, и они продолжают прыгать. Полностью удовлетворены своей жизнью. Тем более, есть люди, которые рождены исключительно для спорта. Моя сестра, например, профессионально занимается конным спортом. Она не может ничего другого делать. Ее интересы в жизни — вокруг конного спорта, по крайней мере, пока. А я очень любознательна, мне интересно многое, не могу ограничить себя тем, чтобы всю жизнь только прыгать.

— Что еще входит в сферу ваших интересов?

— Я люблю искусство, рисовать, моделировать одежду, много шью. Любое творчество. Думала даже о том, чтобы получить второе высшее образование, пойти учиться на дизайнера одежды, но я не уверена, что высижу еще пять лет в университете без нормального заработка. Максимум, это будут какие-то курсы повышения квалификации. Университет, безденежная жизнь — во второй раз я не смогу.

— А если совмещать работу и учебу? У вас есть подобный опыт — вы совмещали учебу и профессиональный спорт.

— Есть. Два года я отучилась на очном, причем на факультете журналистики, потом перевелась на заочное отделение, на PR. На очном ничего не успевала, меня несколько раз пытались выгнать. Эффективность заочного образования зависит от учащегося. Если тебе это интересно, если ты готов заниматься самостоятельно, изучать литературу, то и знания будут. А два года на очном, конечно, многое мне дали, это хорошая база. Когда перевелась, занималась самообразованием. На сборах между прыжками читала.

— Нелегко, наверное, было заставить себя сесть за учебники?

— Нелегко. Я очень ленивая. Мне в принципе очень тяжело заставить себя делать что бы то ни было. А когда ты приходишь измотанный, и у тебя есть час до отбоя, и ты не просто плюешь в потолок или смотришь фильмы, а что-то зубришь, думаю, любому будет тяжело.

— Что самое сложное в парашютном спорте и подготовках к рекордам?

— Умение дисциплинировать себя. Нужно уметь держать себя в рамках, не нервничать, если что-то вдруг пошло не по плану, уметь вовремя перестроиться и бороться до конца за свой результат. А это требует больших усилий, перед тем как научиться задавать себе правильный настрой перед соревновательными прыжками, нужно очень долго изучать себя. Я для того, чтобы изучить себя на протяжении всей карьеры вела дневники. Описывала свое эмоциональное состояние перед тем, как совершить прыжок и, соответственно, записывала результат, к которому оно меня привело. Только путем подобного анализа можно прийти к каким-то вещам, которые помогут выложиться на сто процентов. У каждого свой способ настроиться, кто-то слушает музыку, кто-то медитирует, но при этом каждый спортсмен без исключения, находясь в самолете, «прогоняет» свой прыжок.

— От чего приходилось отказываться ради высоких результатов? Чем жертвовать?

Учебой. На школьном выпускном, классный руководитель пожелала мне, чтобы в университете мои занятия парашютным спортом не мешали мне так же, как в школе. Учеба, конечно, пострадала, а личная жизнь — нет. (Смеется). Друзьям не очень много времени получалось уделять. Но это все наверстывается сейчас. К тому же моя семья меня всегда поддерживала, поэтому не могу жаловаться. Заработок еще страдал, у меня никогда не было денег, я всегда была бедным студентом, постоянно экономила на всем. Пожалуй, это в большей степени и послужило тому, чтобы я приняла решение уйти из спорта. Я поняла, что я не могу больше так жить. Если ты выступаешь за сборную, никакого дохода парашютный спорт не приносит. Десять тысяч рублей за первое место на мире — совсем печально. Тем не менее люди из сборной не уходят, пока не добьются определенных результатов. То же самое было и со мной: ушла со спокойной душой, потому что добилась всех поставленных перед собой целей.

— Первый в истории «сверхзвуковой» человек, Феликс Баумгартнер после своего знаменитого прыжка из стратосферы заявил, что теперь хочет, чтобы его навыки и умения помогали людям и он хочет стать горным спасателем или пожарным. У вас никогда не возникало желания последовать примеру бесстрашного австрийца и делать благие дела?

— Нет, спасателем я никогда не хотела быть. Даже если бы у меня были такие порывы, я б не смогла. Я слишком эмоциональная — упаду рядом с теми, кого буду спасать. Я даже фильмы ужасов не могу смотреть.

— Парадокс! С парашютом прыгать не боитесь, а плоды фантазии сценаристов и кинорежиссеров наводят на вас страх!

— Когда я нахожусь в воздухе со мной ничего плохого не делают… К тому же парашютный спорт, как и любой экстрим никогда не сделает тебя абсолютно бесстрашным человеком. Любой экстрим — это трезво оцененный, продуманный, осознанный риск. Никакого бесстрашия нет.

— Бывали в вашей практике случаи, которые могли бы назвать своим вторым днем рождения?

— И не один. Есть две категории парашютистов. У кого-то пять тысяч прыжков за спиной, и ни единой отцепки, ни одной нештатной ситуации. А есть недоразумения. Такие, как я. Которые ленятся следить за матчастью, откладывают все на следующий раз. У меня три отцепки, ну и нештатных ситуаций, парочка тоже соберется.

— Такие ситуации не отбивают желание продолжить прыгать?

— Есть золотое правило: если произошел отказ парашюта, обязательно нужно прыгнуть еще раз в этот же день. Если этого не сделать, то уже на следующий день прыгать будет очень страшно. У меня однажды пропало желание прыгать примерно на полгода совсем по другой причине. На моих глазах разбилась моя подруга. Насмерть. После этого я не прыгала полгода. Сидела дома. Потом вернулась. Все возвращаются.

— Как удалось реабилитироваться после того, что вы пережили?

— Не знаю, специально ничего для этого не делала. Пока не хотелось — не прыгала, когда снова захотела — пошла и прыгнула.

— Значит, время все-таки лечит?

— Получается так. К тому же к таким ситуациям должен быть готов каждый, кто связал свою жизнь с экстримом. Нужно понимать, что такое может случиться и с твоими друзьями, и с тобой. Иногда риск перестает быть только громким словом.

«Я — человек, который полагается на случай!»

— Но наряду с неприятностями, наверняка в вашей практике бывали и курьезные ситуации?

— Масса. На свой первый чемпионат мира наша юниорская сборная летела вместе со взрослой, члены которой всегда возят заграничным друзьям на международные соревнования сувениры в виде традиционных русских напитков. (Смеется). Один из парашютистов нашей взрослой сборной попросил, чтобы я положила в свою сумку две бутылки, так как у них был перевес. Я согласилась. Одна из них разбилась, соответственно вся моя сумка в осколках, весь парашют в осколках, все пахнет водкой. Я в панике смахивала руками осколки со своего парашюта, а потом забывшись потянула руки к глазам. Всю ночь перед первым днем соревнований я провела в ванной, пытаясь, вымыть (как мне казалось) осколки стекла из глаз. Слава богу, что ничего себе не травмировала. Все соревнования от моего акробатического комбинезона пахло алкоголем, но несмотря на все преграды судьбы мне удалось занять первое место! Но, тренер, когда говорила тост во время празднования победы, не забыла упомянуть о том, что я проявила себя не с лучшей стороны…

– Кстати, о праздниках. День парашютиста отмечаете?

— Он, кажется, в июле…

— Да, 26 июля. А день PR-специалиста через два дня.

— Я знаю, про День парашютиста, потому что у моей подруги дочка родилась в этот день. (Смеется). Но празднование ограничивается только поздравлениями в социальных сетях, гулянок никаких нет.

— А как предпочитаете отдыхать, чем в свободное время любите заниматься?

— Путешествовать очень люблю. Они, конечно, занимают одну из первых строчек в списке моих расходов. Платья люблю, но лучше деньги вкладывать в поездки. В основном езжу в Европу, пляжный отдых не очень люблю. Он мне кажется скучным. Мне нравится ходить, смотреть, изучать. Архитектура, музеи. Спортом занимаюсь, с друзьями стараюсь встречаться. Как я уже говорила, я очень люблю делать что-то руками. Шитье, резьба по дереву, вязание, чего только не было! У моей подруги агентство, которое занимается организацией свадеб. Мне нравится участвовать в его жизни, она часто привлекает меня как помощника или флориста.

— Настоящая рукодельница! Повезет же вашему мужу!

— Уже повезло. В начале ноября я вышла замуж!

— Муж тоже спортсмен?

— Парашютист.

— Небо, белые облака, самолеты, романтика. Благоприятная обстановка для знакомства и последующих отношений.

— Обстановка благоприятная, но мы вместе не прыгали, спортом вместе не занимались. Мой муж — немец. Мы познакомились на международных соревнованиях три года назад, и все это время — любовь на расстоянии. Часто летали друг к другу. И вот… поженились. Думаю, останусь в Москве до следующей осени, позанимаюсь спортом, а потом уеду в те края.

— Свадьба была в Москве или на родине мужа?

Свадьба была в Дании. Получить разрешение на свадьбу в Германии очень тяжело, там не любят русских невест, подозревают в фиктивных браках. В нашей стране это тоже сложная процедура. Если бы решили пожениться в Москве, он должен был бы получать разрешение на бракосочетание и от немецкой стороны, чего очень сложно добиться. В Дании — все гораздо проще, к тому же датские свидетельства о браке котируются как в России, так и в Германии.

— Как проходит датская церемония бракосочетания? Похожа на российские традиции?

— Похожа. Нам зачитали текст, потом мы поставили свои подписи, выпили по бокалу шампанского и счастливые выбежали из загса.

— Родственники или друзья присутствовали?

— Нет, в Дании мы были вдвоем. Потом поехали в Германию, там отпраздновали с его родственниками, зимой будем праздновать в Москве с моей семьей и друзьями. Через год планируем уже всех в одном месте собрать. Скорее всего, в Германии.

— Вы к переезду в другую страну готовы?

— Три года к этому готовилась. Тяжело, конечно, но готова.

– Кроме аргумента «за любимым в ночь» были какие-либо еще, которые сподвигли принять решение об иммиграции?

— А какие еще могут быть аргументы, кроме этого…

— Родители не возражали?

— Нет, у меня передовые родители, понимающие. Они знакомы с мужем, заочно знают его семью, знают, что его семья нам очень сильно помогает. Поэтому отпускают меня со спокойной душой. Муж пока продолжает заниматься парашютным спортом, но, скорее всего, как и я, через годик завершит. Вместе уйдем. Я здесь еще год попрыгаю, он — там.

В Германии как обстоят дела с парашютным спортом? У спортсменов доход достойный?

— В Германии все великолепно в парашютном спорте. Там можно им на жизнь зарабатывать. Но муж так же как и я не хочет ограничивать себя спортом, после ухода будет работать по профессии, экономистом.

— На каком языке с мужем общаетесь?

— Мы все время общаемся на английском, оба хорошо знаем этот язык. Немецкий у меня на начальном уровне. Совсем недавно окончила курсы, сдала экзамен. Продолжать его изучать буду уже в Германии. Кстати, я всегда думала, что иностранные языки — это не мое. Это же зубрежка по сути, а я зубрить ненавижу. Мне больше нравится понимать предмет. Но тем не менее получается. Думаю, когда есть хороший стимул — все возможно! Экзамен по немецкому сдала на пятерку! Даже не ожидала!

— Вы занимаетесь таким спортом, в котором, по сути, правит его величество случай. В жизни тоже опираетесь на него или стараетесь все предусмотреть?

— Нельзя сказать, что случай превосходит технику. Он, конечно, имеет место, но в 97% случаев, если вы следите за своей матчастью, не делаете каких-либо запрещенных вещей в воздухе, то все идет так, как и должно идти. Что касается меня самой, то человеком, который все просчитывает, себя я назвать не могу. Если бы я все просчитывала, у меня бы не было столько отцепок и столько отказов! Скорее, я — человек, который полагается на случай!

Источник: http://sportstories.rsport.ru/